не трахайся с ктулху
Я был вынужден поговорить с собственной печенью (с)
Вы никогда не думали о роли первого предложения в тексте?
Клаус думал.
И додумался до того, что если автор сумел сделать первое предложение, он сумеет сделать текст целиком.
Впрочем, речь пойдет не об этом. Речь пойдет о тексте Мелемины «Прикоснуться к пустоте».
Главный герой был вынужден поговорить со своей печенью в начале рассказа и — спойлер — к концу его у печени оказалась для главного героя очень плохая новость.
Между этими двумя точками жизни мы и узнаем историю любви его, без всякой иронии пронзительную, лиричную, неровную и до обиды нелепую. Историю чувств одновременно больных, дефектных и при этом очень понятных, простых.
Что-то вроде сути
Что здесь хорошо, помимо того, что всё здесь хорошо.
Стиль. Стиль безупречен, вне если и не всякой критики, то критики Клауса точно. Хотя кто такой Клаус, чтобы об этом говорить?
И тем не менее.
Интонация живая в каждой точке текста, автор не сфальшивил ни одной строкой, речевая характеристика героя стопроцентно выдержана, разговорная легкость не скатывается в примитивность, не превращается в поток сознания, событийная информация дается наравне с мыслями-переживаниями героя ненавязчиво и грамотно – все, что нужно, но ничего лишнего.
В общем, речь в тексте — это просто праздник какой-то (с)
Матчасть. Уж не знаю, радоваться ли заметному по тексту знакомству автора с темой наркоты, фоном сопровождающей историю и во многом задающей ей направление. Однако из песни слов не выкинешь, верибельности и ощущения жизни это — понятия не имею, насколько шапочное — знакомство тексту придает.
Герой номер два - Купер. Купер чудесен, фапабелен, трогательно жалок и безумно обаятелен. Правда ему пунктиром вписаны какие-то проблемы с потенцией, видимо, психологического порядка - Клаус переживал, что тот не всегда кончает с героем номер один, но это мелочи по сравнению со всеми остальными куперовскими достоинствами.
Сердечки-в-глазах
Атмосфера. Не столько сама по себе, сколько способ достижения. Нигде напрямую не выраженная в словах, без нарочитого пафоса, не нагнетаемая специально, но кожей ощущаемая безысходность сделана здорово.
Цельность. Во всем. Закольцованность композиции, собранность всех частей вокруг идейного стержня, подчиненность каждого предложения-абзаца-эпизода-логического куска единому течению текста. Ничего не торчит, на теряется по дороге, не появляется из ниоткуда. Все продуманно, целесообразно.
Что здесь плохо, помимо того, что всё здесь хорошо.
А плохо то, что не лежит душа у Клауса ко всему этому великолепию, вот вообще. Такая беда.
Не ценит Клаус беспросветной безнадеги, не гипнотизируют его истории о саморазрушении, не верит он в роковые недоговоренности, не готов он впрягаться и дрочить на шекспировские финалы.
Кто-то сказал бы, что от текста остается долгое послевкусие, но в моем случае лучше подойдет другое слово — осадок. Саднящая боль царапин от наждачки — это, безусловно, сильный эффект. Но он на любителя.
Вердикт - это хорошая вещь. Но Клаус предпочтет философским разговорам за жизнь, скандинавскому кино и фам-фаталь пляжные вечеринки, Тарантино с Кустурицей и веселыхпортовых сговорчивых девочек.
Вы никогда не думали о роли первого предложения в тексте?
Клаус думал.
И додумался до того, что если автор сумел сделать первое предложение, он сумеет сделать текст целиком.
Впрочем, речь пойдет не об этом. Речь пойдет о тексте Мелемины «Прикоснуться к пустоте».
Главный герой был вынужден поговорить со своей печенью в начале рассказа и — спойлер — к концу его у печени оказалась для главного героя очень плохая новость.
Между этими двумя точками жизни мы и узнаем историю любви его, без всякой иронии пронзительную, лиричную, неровную и до обиды нелепую. Историю чувств одновременно больных, дефектных и при этом очень понятных, простых.
Что-то вроде сути
Что здесь хорошо, помимо того, что всё здесь хорошо.
Стиль. Стиль безупречен, вне если и не всякой критики, то критики Клауса точно. Хотя кто такой Клаус, чтобы об этом говорить?
И тем не менее.
Интонация живая в каждой точке текста, автор не сфальшивил ни одной строкой, речевая характеристика героя стопроцентно выдержана, разговорная легкость не скатывается в примитивность, не превращается в поток сознания, событийная информация дается наравне с мыслями-переживаниями героя ненавязчиво и грамотно – все, что нужно, но ничего лишнего.
В общем, речь в тексте — это просто праздник какой-то (с)
Матчасть. Уж не знаю, радоваться ли заметному по тексту знакомству автора с темой наркоты, фоном сопровождающей историю и во многом задающей ей направление. Однако из песни слов не выкинешь, верибельности и ощущения жизни это — понятия не имею, насколько шапочное — знакомство тексту придает.
Герой номер два - Купер. Купер чудесен, фапабелен, трогательно жалок и безумно обаятелен. Правда ему пунктиром вписаны какие-то проблемы с потенцией, видимо, психологического порядка - Клаус переживал, что тот не всегда кончает с героем номер один, но это мелочи по сравнению со всеми остальными куперовскими достоинствами.
Сердечки-в-глазах
Атмосфера. Не столько сама по себе, сколько способ достижения. Нигде напрямую не выраженная в словах, без нарочитого пафоса, не нагнетаемая специально, но кожей ощущаемая безысходность сделана здорово.
Цельность. Во всем. Закольцованность композиции, собранность всех частей вокруг идейного стержня, подчиненность каждого предложения-абзаца-эпизода-логического куска единому течению текста. Ничего не торчит, на теряется по дороге, не появляется из ниоткуда. Все продуманно, целесообразно.
Что здесь плохо, помимо того, что всё здесь хорошо.
А плохо то, что не лежит душа у Клауса ко всему этому великолепию, вот вообще. Такая беда.
Не ценит Клаус беспросветной безнадеги, не гипнотизируют его истории о саморазрушении, не верит он в роковые недоговоренности, не готов он впрягаться и дрочить на шекспировские финалы.
Кто-то сказал бы, что от текста остается долгое послевкусие, но в моем случае лучше подойдет другое слово — осадок. Саднящая боль царапин от наждачки — это, безусловно, сильный эффект. Но он на любителя.
Вердикт - это хорошая вещь. Но Клаус предпочтет философским разговорам за жизнь, скандинавскому кино и фам-фаталь пляжные вечеринки, Тарантино с Кустурицей и веселых
Так что очень удачно вы ее задумали, а мне подвернулась.
=)
Почему-то такие вещи часто подворачиваются своевременно. Мне тоже было приятно узнать, что моя рецензия не ушла в пустоту))
Кризисы дело преходящее)
Вам спасибо за рассказ.
Мне тоже было приятно узнать, что моя рецензия не ушла в пустоту)) она легла на очень подходящую полку)
Вам спасибо за рассказ. спасибо.
Вещь довольно тяжелая. Но очень хорошая объективно. Из тех, что запоминаются.